Неточные совпадения
Ведь у Сикстинской Мадонны
лицо фантастическое,
лицо скорбной юродивой, вам это не бросилось в глаза?
Самгин был утомлен впечатлениями, и его уже не волновали все эти
скорбные, испуганные, освещенные любопытством и блаженно тупенькие
лица, мелькавшие на улице, обильно украшенной трехцветными флагами. Впечатления позволяли Климу хорошо чувствовать его весомость, реальность. О причине катастрофы не думалось. Да, в сущности, причина была понятна из рассказа Маракуева: люди бросились за «конфетками» и передавили друг друга. Это позволило Климу смотреть на них с высоты экипажа равнодушно и презрительно.
Клим был рад уйти; он не понимал, как держать себя, что надо говорить, и чувствовал, что
скорбное выражение
лица его превращается в гримасу нервной усталости.
Боже мой! Что за перемена! Она и не она. Черты ее, но она бледна, глаза немного будто впали, и нет детской усмешки на губах, нет наивности, беспечности. Над бровями носится не то важная, не то
скорбная мысль, глаза говорят много такого, чего не знали, не говорили прежде. Смотрит она не по-прежнему, открыто, светло и покойно; на всем
лице лежит облако или печали, или тумана.
Это был очень красивый юноша с пепельными волосами, матовым
лицом и выразительными серыми глазами. Он недавно перешел в нашу гимназию из Белой Церкви, и в своем классе у него товарищей не было. На переменах он ходил одинокий, задумчивый. Брови у него были как-то приподняты, отчего сдвигались
скорбные морщины, а на красивом лбу лежал меланхолический нимб…
Один портрет во весь рост привлек на себя внимание князя: он изображал человека лет пятидесяти, в сюртуке покроя немецкого, но длиннополом, с двумя медалями на шее, с очень редкою и коротенькою седоватою бородкой, со сморщенным и желтым
лицом, с подозрительным, скрытным и
скорбным взглядом.
Вид ее был болезненный и несколько
скорбный, но
лицо и взгляд ее были довольно приятны; с первых слов заявлялся характер серьезный и полный истинного достоинства.
Князь
скорбным, строгим и проницающим взглядом смотрел в
лицо продолжавшей его оглядывать Настасьи Филипповны.
— Примеч. ред.] и даже излишне выпрямился; прежде было в
лице его что-то до такой степени уморительное, что всякий так и порывался взять его за цацы, — теперь и это исчезло, а взамен того явилось какое-то задумчивое,
скорбное, почти что гражданственное выражение.
Человек лет тридцати, прилично и просто одетый, вошел, учтиво кланяясь хозяину. Он был строен, худощав, и в
лице его как-то странно соединялись добродушный взгляд с насмешливыми губами, выражение порядочного человека с выражением баловня, следы долгих и
скорбных дум с следами страстей, которые, кажется, не обуздывались. Председатель, не теряя чувства своей доблести, приподнялся с кресел и показывал, стоя на одном месте, вид, будто он идет навстречу.
Тетка Анна и Дуня плакали навзрыд. Дедушка Кондратий давно уже не плакал: все слезы давно уже были выплаканы; но тоска, изображавшаяся на кротком
лице его, достаточно свидетельствовала о
скорбных его чувствах. Один приемыш казался спокойным. Он стоял, склонив голову; ни одна черта его не дрогнула во все продолжение предшествовавшей речи.
И страшное значение всех этих примет было уже известно детям; старшая девочка, Саша, худенькая брюнетка, сидела за столом неподвижно, и
лицо у нее было испуганное,
скорбное, а младшая, Лида, семи лет, полная блондинка, стояла возле сестры и смотрела на огонь исподлобья.
Потугин произнес все эти слова с тем же горьким и
скорбным видом, так что даже Литвинов не мог не заметить странного противоречия между выражением его
лица и его речами.
Литвинов взглянул на Ирину. Глаза ее блестели странным блеском, а щеки и губы мертвенно белели сквозь частую сетку вуаля. В выражении ее
лица, в самом звуке ее порывистого шепота было что то до того неотразимо
скорбное, молящее… Литвинов не мог притворяться долее.
Она не закрывала
лица, слезы у нее капали на грудь и на руки, и выражение было
скорбное. Она упала на подушку и дала волю слезам, вздрагивая всем телом и всхлипывая.
Густые ее волосы еще не совсем высохли, какое-то
скорбное недоумение выражалось на ее бледном
лице, не успевшем исказиться; раскрытые губы, казалось, силились заговорить и спросить что-то… стиснутые крест-накрест руки как бы с тоской прижимались к груди…
Убийца страшен был
лицом;
Цыганы робко окружали
Его встревоженной толпой;
Могилу в стороне копали,
Шли жены
скорбной чередой
И в очи мертвых целовали.
Вавило играет песню: отчаянно взмахивает головой, на высоких,
скорбных нотах — прижимает руки к сердцу, тоскливо смотрит в небо и безнадежно разводит руками, все его движения ладно сливаются со словами песни.
Лицо у него ежеминутно меняется: оно и грустно и нахмурено, то сурово, то мягко, и бледнеет и загорается румянцем. Он поет всем телом и, точно пьянея от песни, качается на ногах.
Бесприютный представлял такую личность бродяжьей профессии. Каторжная,
скорбная дорога овладела в его
лице недюжинной, незаурядной силой.
Он нагнулся, чтобы окинуть меня внимательным взглядом из-за своего оконца. Мне все не удавалось увидеть его
лица в целом. Теперь на меня глядели серые выразительные глаза, слегка лишь подернутые какою-то мутью, как у сильно утомленного человека. Лоб был высокий и по временам собирался в резкие — не то гневные, не то
скорбные — складки. По-видимому, Яшка был высок ростом и очень крепко сложен. Лет, вероятно, было ему около пятидесяти.
Между тем многие матросы спускаются вниз и с какой-то суровой торжественностью переодеваются в чистые рубахи, следуя традиционному обычаю моряков надевать перед гибелью чистое белье. В палубе у образа многие лежат распростертые в молитве и затем подымаются и пробираются наверх с каким-то покорным отчаянием на
лицах. Среди молодых матросов слышны
скорбные вздохи; многие плачут.
Одно только
лицо в гостиной совсем не имело
скорбного вида — напротив, скорее веселый и довольный.
Глубокий траур и
скорбное выражение
лица королевы объяснялись ужасной потерей, которую она и ее муж понесли неделю тому назад.
— Дело наше, Марко Данилыч, как есть совсем пропащее, — с глубоким вздохом отвечала Таифа, и слезы сверкнули на ее
скорбных глазах. — Выгонки не избыть никакими судьбами… Разорят наш Кéрженец беспременно, бревнышка не останется от обители. И ровно буйным ветром разнесет всех нас по
лицу земли. Горькая доля, Марко Данилыч, самая горькая…
И вот я вижу мою добрую старую тетушку в шелковом платье, вижу ее лиловый зонтик с бахромой, который почему-то так несообразен с этой ужасной по своей простоте картиной смерти,
лицо, готовое сию минуту расплакаться. Помню выразившееся на этом
лице разочарование, что нельзя тут ни к чему употребить арнику, и помню больное,
скорбное чувство, которое я испытал, когда она мне с наивным эгоизмом любви сказала: «Пойдем, мой друг. Ах, как это ужасно! А вот ты все один купаешься и плаваешь».
С смутным чувством стыда и боли смотрел я на это серое детское
лицо,
скорбные губы и экстатически сиявшие глаза.
Я едва слышала ласковую старушку и не отходила от княжны, впиваясь в
лицо покойной сухими, жадными и
скорбными глазами. Ужасное, невыразимое, никогда не испытанное еще горе со страшною силою охватило меня.
И опять заиграл, и слезы брызнули из глаз на скрипку. Ротшильд внимательно слушал, ставши к нему боком и скрестив на груди руки. Испуганное, недоумевающее выражение на его
лице мало-помалу сменилось
скорбным и страдальческим, он закатил глаза, как бы испытывая мучительный восторг, и проговорил: «Ваххх!..» И слезы медленно потекли у него по щекам и закапали на зеленый сюртук.
И становилось стыдно, блекнул блеск, обесцвечивалась радость, глаза виновато опускались. Чтоб это
лицо не укоряло, нужно было быть серьезным, строгим и
скорбным.
И ехали мимо повозки. И проезжали люди с виноватыми
лицами, стараясь не смотреть на лежащего человека. Вспоминалось, как все жадно справлялись, — защищает ли нас кто сзади, есть ли за нами прикрытие? Там бились люди, спасая нас, тоже вот и этот умиравший. Теперь, ненужный, он валялся в пыли на откосе, и все старались поскорее проехать мимо, чтоб не обжег их
скорбный упрек, глядевший из мутившихся глаз.
На этот раз у меня язык уже больше развязался; но все-таки главную нить разговора вела Лизавета Петровна. На ее
лице я прочла начало какой-то новой тревоги, нового
скорбного чувства. Ей неловко становилось, может быть, от этих салонных форм в таком месте!
И снова быстро заходил, огромный и страшный в своем отчаянии, как зверь, у которого отнимают детей.
Лицо его исступленно дергалось, и прыгающие губы ломали отрывистые, беспредельно
скорбные слова...